![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tatyanavf1
Забросив психоделический фолк, в 1970-е Дэвид Боуи становится предвестником глэм-рока, выйдя на сцену в знаменитых образах Зигги Стардаста и Изможденного Белого Герцога.
Ты рос в Брикстоне, недалеко от тюрьмы Ее Величества. Так?
Да, в полукилометре.
Красивый вид из окна?
Ну да, и у них на меня тоже.
Что для тебя лично означает слово «тюрьма»?
Мне кажется, что я пробыл в заточении последние 24 года. А переезд в Америку открыл мне дверь на свободу.
А от собственных песен у тебя не бывает ощущения, что они и есть твоя личная тюрьма?
Нет. По крайней мере не было случая, когда бы я почувствовал, что они заманивают меня в ловушку. Бывает, что я их теряю. Будто они со мной разводятся. Как только напишу какую-нибудь песню, она стремится от меня убежать. Создал что-то — и все, больше эта вещь не имеет к тебе никакого отношения.
Ты пишешь, чтобы обрести индивидуальность?
Скорее, чтобы понять ее. Вряд ли чтобы потерять или обрести.
Можешь рассказать немного о себе?
Конечно. Я родился в Лондоне в 1947 году, после войны. Ходил в школу в Брикстоне, потом перебрался в Йоркшир, что на севере Англии. Жил там на ферме. Так что я неплохо изучил и ужасные трущобы Брикстона с кучей темнокожего населения, и деревенскую жизнь во всей ее простоте. Я был ребенком, так что оба этих опыта повлияли на меня, более того — придали моему отношению к жизни некоторую шизоидность. Думаю, тот факт, что я повидал столько всего, поначалу сбивал меня с толку, я не мог справиться с кучей насущных проблем. Теперь же, после приезда в США, многие из них стали для меня куда нагляднее. Собственно, буквально только что я позвонил своей жене и сказал, что хочу обосноваться здесь на год или два. За последние три дня мне открылось так много нового. Тут куча офигительных людей. Их взгляды настолько всеобъемлющи, так сильно заострены — и все, что происходит в этой стране, в конечном итоге прекрасно поддается анализу. А вот Великобритания сейчас погружена в летаргический сон — она донельзя апатична, ничегошеньки там не происходит. Переезд в такую страну, как Штаты, очень бодрит. Здесь музыка — это средство тотальной коммуникации. А у нас музыка — это так, чтобы послушать.
То есть в Америке люди считают музыку образом жизни, в то время как в Соединенном Королевстве ее воспринимают как данность?
Совершенно верно. Если песенка мила, она всегда хорошо продается. А здесь...
Это почти религия.
Нет, я бы так не сказал. Просто самое честное средство передачи информации из всех, что у вас есть. Быть может, оно немного замедленно из-за процесса создания и производства пластинок. Но это не важно. Главное, что оно честно, а все честное, появившись однажды, что-нибудь да значит.
Как-то ты сказал, что уже испытал почти все, чем будешь жить на протяжении следующих 40 лет?
Мне так кажется, да. Я кучу всего пережил в детстве, подростком, сейчас я много чего испытываю, и нет этому конца.
Все это «преждевременное взросление» чревато различными расстройствами.
Так и есть.
И это вполне очевидно по некоторым твоим текстам.
Что правда, то правда. Но такое уже случалось с моими близкими. Слышал мой новый альбом?
The Man Who Sold the World?
Да. Там есть трек, посвященный тому, что произошло с моим братом, называется All the Madmen. Мама отправила его в лечебницу, где сама в свое время лечилась. Она-то думала, что это пошло ей на пользу, что совсем не так. Впрочем, не будем об этой жести. Лучше расскажу про одного своего знакомого по имени Джордж Майер. Он только что прочел книгу Маршалла Маклюэна «От клише к архетипу» и по мере сил пытался мне ее объяснить. И вот что меня свело с ума: в каком бы виде ни находился сегодняшний поп-арт, он уже является клише. Это предопределено даже в случаях, когда критики и художники пишут о нем как о некой сверхъяростной не-сущности. Путано говорю, да? Нужен пример. Вот, скажем, Чарли Чаплин или Бастер Китон писали сценарий утром, снимали его вечером и прекрасно зарабатывали себе на хлеб — и всем казалось, что они ужасно смешные, да? А теперь у Чаплина куча академических последователей, и он признанный гений. Возрождение рок-н-ролла — та же фигня. Его осмыслили, стряхнули с него пыль и расставили по полочкам.
БОУИ ПОЗИрУЕТ С СОБАКОЙ ВО ВрЕМЯ рАБОТы НАД ОБЛОЖКОЙ АЛьБОМА dIAMoNd dogS, 1974,
Что ты подразумеваешь под возрождением рок-н-ролла?
Общее ощущение того, что рок — это было хорошо и будет хорошо сейчас. Когда-то это казалось новшеством, а теперь можно выкопать какую-нибудь банальщину и начать спокойно ее играть. А другие будут сидеть, слушать и восхищаться.
Ну, тут еще и ностальгия замешана.
И 1930-е, и 1940-е, и так далее. Короче, вот в чем фишка. Астронавт летит на Луну, фотографирует Землю, прилетает обратно и создает Землю-архетип, которая никому с этого момента не нужна. Она как бы уже в прошлом. Ее зачищают — экология, все такое. Но что мы имеем в итоге? Какой наш следующий шаг? В Англии до сих пор убеждены, что идет революция, — и там я со своими идеями больше не вписываюсь. Остаюсь в собственном кругу единомышленников, семьи, друзей...
Большая часть твоих друзей — художники и музыканты?
У меня нет друзей среди музыкантов. Единственное исключение — Марк Болан из группы T. Rex. Да дело даже не во мне или моем окружении. Просто хочу, чтобы люди знали, за что они боролись, почему они хотели революции, помнили, что именно им не нравилось. Меня пугает раскол, когда одна группа людей говорит, что другая группа людей должна быть уничтожена. Мне кажется, что упор должен делаться не на революцию, а на обмен мнениями. Понятно же, что никого нельзя подавить, можно только попытаться понять.
Интервью: ПАТРИК САЛЬВО/PATRICK SALVO
Записав в Германии «Берлинскую трилогию», в 1980-е Боуи начинает один за другим выпускать коммерческие блокбастеры — и из enfant terrible превращается в мегазвезду.
John Lennon and David Bowie during The 17th Annual GRAMMY Awards at Uris Theater in New York City, New York, United States. (Photo by Ron Galella/WireImage
Сейчас ты отправляешься в турне вместе со своей новой группой Tin Machine. Расскажи о нем.
Это турне под девизом «Прощай, песня». Я спою от 25-ти до 30-ти песен, каждая из которых тесно связана со мной, после чего прекращу их петь навсегда, потому что пора двигаться дальше. Майор Том (лирический герой песен Боуи Space Oddity и Ashes to Ashes. — Interview), давай, до свидания!
Ты уверен?
Абсолютно. Это конец. И я чувствую большое облегчение: осознание того, что у меня больше не будет опоры в виде этих песен, побуждает продолжать делать новые вещи, а для художника это крайне полезно. С тех пор как я распустил Ziggy and the Spiders, никогда не чувствовал необходимости в группе. Но теперь я проще отношусь к своим творческим обязанностям, пытаюсь стать более открытым к идеям других людей.
ВМЕСТЕ С УИЛьЯМОМ БЕррОУЗОМ, 1974
Когда я наблюдал за твоими совместными выступлениями с Игги Попом, казалось, что тебя вообще-то даже забавляет быть просто одним из парней в группе.
И мне действительно это нравилось. Есть своя прелесть в том, что не надо говорить: «О’кей, сделаем так-то» или «Остановимся в этом отеле». Хотя, конечно, бывают ситуации, когда мне трудно удержать язык за зубами и я хочу вставить больше, чем пять копеек.
Ты следишь за тем, что происходит сейчас в поп-музыке?
Да, и мне это дико не нравится. Все такое бездуховное и асексуальное... Секс внезапно снова стал словом, которое неприлично упоминать, и поневоле задумываешься, не приведет ли это к новой массовой депрессии. Не вернемся ли мы к тому, что так ненавидели в начале 1960-х?
НА СцЕНЕ EARlS CouRT ARENA ВО ВрЕМЯ ТУрА zIggy STARduST, 12 МАЯ 1973
Хорошо. А какая музыка тогда тебе нравится?
Очень импонируют Pixies. Мне кажется, они крутые. Считаю, что Sonic Youth — замечательная группа. Должен признаться, еще мне нравятся The Cure. И здорово, что люблю их не один я. Есть множество групп, которые приятно слушать, но нет ощущения, что двери для них открыты. Только что я назвал три группы, которым, вероятно, дан зеленый свет, но для остальных путь на радиостанции закрыт, нет площадок, где они могли бы выступать, а MTV не станет показывать никого, кто не приносит деньги MTV. При всем развитии массмедиа возможности транслировать хорошую музыку только уменьшились по сравнению с временами, когда мы этих средств не имели. И это, доложу вам, просто возмутительно.
