кошмар на Заветной улице: "Хороший человек" реж. Константин Богомолов

У меня не так много возможностей следить за потоком сериальной продукции, но все же какие-то проекты и помимо богомловских я освоил за последние несколько лет, в частности, сериалы, где основная сюжетная линия связана с детективной интригой - и по поводу таких разного качества вещей, как "Отличница", "Заступники" (до сих пор недопоказанные в эфире, но и не размещенные в сети), "Гурзуф" или "Зеленый фургон", всякий раз отмечал: пока следишь за расследованием, вроде интересно, кино внимание удерживает, но стоит отвлечься на побочные романтические линии, в еще большей степени на бытовой антураж, а подавно исторический контекст, и раздражающая нескладуха оборачивается банальной скучищей.

В богомоловском "Хорошем человек", как до того в "Содержанках", при том что мир "Содержанок" - это высшие буржуазно-политическо-богемные круги столицы  -

https://users.livejournal.com/-arlekin-/4009222.html

- а персонажи "Хорошего человека" - преимущественно обитатели уездного городка, общественным статусом и материальным положением едва дотягивающие до героев слепаковского "Домашнего ареста" - все "не как у людей" в том смысле, что следствие ведут такие же (если не те же самые) преступники, что и подозреваемые, и это не просто ясно заранее, но лежит в основе драматургии, а также идеологии проектов; конкретно в "Хорошем человеке" и вовсе с первой серии напрямую раскрывается, что похищает, держит у себя в гараже, мучает, заставляет "раскаиваться" и затем убивает девушек под предлогом того, будто они бабы грешные, а вина должна быть искуплена через наказание, не кто иной как следователь Иван Крутихин, персонаж Никиты Ефремова. И хотя в основе сценария как бы лежат пресловутые "реальные события", связанные с деятельностью существовавшего - да и по сей день существующего, только в заключении - т.н. "ангарского маньяка" и его поисков, даже не вникая в документальную подоплеку можно уверенно считать, что "Хороший человек" - история сугубо авторская, а несмотря на три фамилии в перечне сценаристов, типично богомоловская, и не только потому, что события ее разворачиваются в вымышленном райцентре Вознесенске неведомой Павловской области.

Нет, ну то, что мент, и не рядовой участковый, не дорожный патрульный, а опер при офицерских погонах, в свободное от борьбы с нарушителями правопорядка время регулярно отлавливает женщин, поведение которых считает неподобающим (наркоманок, проституток, или просто изменяющих мужьям...), запирает в подвал, истязает, насилует, а после убийства сваливает трупы в ров, куда во время войны побросали расстрелянных жителей двух окрестных деревень, и на протяжении десятилетий туземное ментовское начальство в упор не видит связи между исчезновениями, отвергает саму версию о "серийном маньяке-убийце" - дело житейское, тут как раз никакой фантастики, ни хотя бы гиперболы не обнаруживается, все достоверно, узнаваемо, как оно и бывало испокон веку на святой руси. Равно и в том, что кто-то из Москвы, опираясь на поддержку в соответствующих "структурах" - прежде всего "силовых", разумеется - захотел отжать быстро, тихо и не заморачиваясь адекватными компенсациями бизнес у провинциальных "олигархов", ради чего не брезгует ни подставами, ни убийствами (кстати, и для сериалов это ход не слишком оригинальный - в "Гурзуфе" очень похожая завязка).

Детективный "механизм" в "Хорошем человеке" запускает хипстер-блогер Яков Самохин, которому неизвестные подбрасывают в качестве "приманки" информацию об убитой девушке, которая становится поводом командировки в Вознесенск следователя из Москвы, а ею оказывается тоже девушка, вернее, молодая женщина Евгения Ключевская, с личными счетами к мужчинам-садистам: ее отец, который всю жизнь бил мать и которого Женя посадила по сфабрикованному обвинению, потому что мать на отца показания давать отказалась, только что вышел условно-досрочно, так мало этого, вернулся к супруге, и та его приняла, хотя он сходу взялся за прежнее и стал ее колотить; одновременно Женя рассталась с гражданским мужем, то есть сожителем Борисом (замуж ее Борис усиленно звал, Евгения отказывалась), по стечению обстоятельств сыном ее непосредственного начальника Лебедева, и примечательно, полной противопоожностью характером ее отцу - папа ненавистен Жене, потому что садист, а Боря скучен, потому что тряпка... И пока Евгения в Вознесенске ищет маньяка в сотрудничестве с местным напарником Крутихиным, который этот самый маньяк и есть, руководитель конторы Лебедева (впроброс уточняется, что это Следственный Комитет - по нынешним временам организация чуть ли не более зловещая, чем НКВД-КГБ-ФСБ!) ввиду изменившейся политической конъюнктуры требует, чтоб Лебедев свою несостоявшуюся невестку призвал к послушанию, чтоб забыла про "серийного убийцу", спихнула дела и возвращалась в Москву; однако Лебедев, которому руководитель уже встал поперек горла - да отчасти и ради сына - при всей нелюбви к Евгении дает некоторую волю ее энтузиазму, сколь возможно несостоявшуюся невестку прикрывая.

Тем временем в Вознесенске свои заморочки из-за грядущего передела собственности и самого лакомого ее куска, местного фармацевтического завода, который пусть и отравляет воздух нестерпимыми отходами, но приносит неплохую, видимо, прибыль, а ею владелец предприятия Корбут делится с покровителями из администрации города, "органов" и проч. - все, естественно, в доле. Евгения смекает, что мертвая девушка на снимках, опубликованных блогером Яковом (кстати, сразу ментами, "крышующими" Корбута, выведенного из строя, и после двух недель комы умирающего) - не жертва "маньяка", но часть "игры" против Корбута, что не противоречит наличию в городке "серийного убийцы" и других его многочисленных жертв. Поэтому старается Корбута заинтересовать сотрудничеством и через него добыть информацию, способствующую расследованию, которое интересует ее, в отличие от борьбы за фармзавод, всерьез.

Но все-таки главная интрига раскручивается внутри центральной пары героев - Ключевской и Крутихина. У Ивана тоже своя предыстория, связанная с детской травмой, нанесенной родителями, хотя несколько иного рода, чем у Евгении: та переживала за мать и воспитывалась отцом с пониманием, что женщина всегда слабее мужчины (так что папа, кроме прочего, обучил дочку, как сподручнее пырнуть мужика в случае чего ножом - и отцовские уроки Евгении пошли на пользу, Ивану же во вред...), а этот мальчиком стал свидетелем, как родители, художники-мультипликаторы, отправив ребенка ночевать к другу, устроили оргию с видеосъемкой, и ненароком вернувшись, маленький Ваня стал тому свидетелем. Представительница следственного комитета, отправившая родного отца за решетку, и провинциальный опер, пробавляющийся похищениями и убийствами женщин - оптимальный партнерский тандем, что и говорить, а тем более удивляться, когда между героями возникает непременно взаимное притяжение, которое закончится сексом, ну то есть не закончится, потому что Иван перед Женей раскроется, а та его откровенности не оценит.

Номинально сериал как будто поднимает в соответствии с мировыми тенденциями модные темы "домашнего насилия", "гендерного угнетения" и т.п. - никто не мешает отнестись к этим впрямь многих касающихся проблемам с вниманием и с доверием к авторам проекта, но для сомневающихся на каждом шагу расставлены иронические ремарки, метки, "буйки": и в саундтреке, состоящем из обработок ретро-шлягеров, и в демонстративно лежащих на поверхности сюжетных реминисценциях, в плохо скрытых цитатах, ну а для начала, в способе актерского существования, фирменном и уже хорошо знакомом по предыдущим многосерийным интернет-проектам Богомолова, а еще ранее и по его театральным постановкам. Актеры тоже все узнаваемые, редкая птица залетела в "Хорошего человека" со стороны, почти каждое лицо, вплоть до мелькающих буквально секундами, так или иначе ассоциируется с Богомоловым, с недавних пор или на протяжении долгих лет, будь то Игорь Миркурбанов (в эпизодической роли папы одной из девушек-жертв), Илья Дель (блогер Яков, не переживший первой серии), Маруся Фомина (первая во внутренней хронологии сериала жертва маньяка, причем если в "Содержанках" героиня Фоминой погибала уже в первой серии, то в "Хорошем человеке" дотянула аж до третьей, это прогресс!), Андрей Бурковский (Борис), не говоря уже о несравненных в ролях двуличных и бездушных живоглотов членах "питерской" команды Богомолова (Дегтярь, Черневич, Реутов! - что не умаляет достижений примкнувших к ним Алексея Верткова и Артема Михалкова; и особенно вернувшегося на экран в образе главы, ну или замглавы СК, невероятно похожего на отца и как минимум отчасти сознательно копирующего некоторые его манеры Антона Табакова!), также Марина Игнатова, а в дуэте с ней, конечно, Игорь Гордин, фантастически меняющий внешний облик от современного плана сюжета до флэшбеков (Гордин с Игнатовой играют родителей Евгении, садиста и его терпеливую жену, которой дочь приписывает "синдром жертвы", а сама женщина это называет "любовью") и т.д. вплоть до Евгения Перевалова (его персонаж - главврач психбольницы, где содержится единственная уцелевшая "подопечная" Крутихина, почитающая мучителя-избавителя за "подземного царя", которую тот продолжает навещать, в том числе ради секса). Главные герои - попадание идеальное: прекрасная в образе скрытой "истерички", почти лишенной внешнего проявления эмоций Юлия Снигирь и выросший (а я же его со студенческих спектаклей наблюдаю) в просто выдающегося актера Никита Ефремов.

При всей складности, продуманности взаимоотношений персонажей внутри и основной, и побочных линий сюжета (до таких мелочей, как дружба "бомбилы" Мокуши - Константин Мурзенко - с его армейским товарищем - персонаж Александра Семчева - которая в развязке главной криминальной интриги выполняет важную функцию) ни актеры, не режиссер в "психологической глубине" характеров убедить не пытаются: можно принять на голубом глазу, что в фильме показаны "реальные события", можно, прямо противоположным образом, рассматривать "Хорошего человека" как частично или полностью фантасмагорию на уровне "Твин Пикса", благо отсыл к Дэвиду Линчу (опять же, видеть тут подсказку или уводящую в сторону от "серьезности" ироническую обманку - дело индивидуального вкуса и личного выбора!) проговаривается в диалогах сериала открытым текстом, а Ларису Вереш, которая вместе с свежим, но подставным градоначальником Зайцевым (Дмитрий Куличков) по сюжету и стоит за попытками отъема фарм-завода у Корбута - и которая, как выясняется попутно, является дочерью отставного мента, носившегося с идеей "серийных убийств", чья жена ушла вместе с маленькой Ларисой от него к бандиту, впоследствии прикарманила воровской "общак", деньги из которого послужили ее бизнесу "первоначальным капиталом" - в какой-то момент называют... Лорой, только что не Палмер, убитой и воскресшей (пропавших Ларису с матерью считали мертвыми - а они в Москву с бандитскими деньгами убежали и фамилию сменили...), ну и я бы сильно удивился, если б роль Ларисы-Лоры доверили кому-нибудь помимо Ксении Собчак! Вишенка на торте - уроженку Вознесенска в Лоре следователи опознают по сходству символики бандитских татуировок с эмблемой возглавляемого ей фонда "Эклектика" (!).

Между прочим, отец Ларисы, единственный до последнего, уже в одиночку отстаивавший версию о "серийном убийце" в Вознесенске (от папы Лора и позаимствовала ее для затеянной против Корбута игры, а когда отец стал мешать, не раздумывая убила его, ну то есть приказала убить) проживает на улице Заветной... Ну тоже ничего экзотического - в Москве своя имеется Заветная улица, где-то близ Внуковского аэропорта, а все же остальные вознесенские топонимы - улице Фрунзе и Зорге - типичны для райцентров и дополнительной смысловой нагрузки не несут, тогда как табличка "Заветная улица" на доме бывшего следователя бросается в глаза (ею в харю просто тычут!) неоднократно и вряд ли случайно. Как не зря (и снова - хочешь верь, а хочешь посмеивайся... никто не настаивает однозначно) возникает то и дело едва слышный, но все-таки ощутимый, разборчивый молитвенный шепот "господипомилуй" (вспоминаются по такому поводу и "Волшебная гора" с ее Kyrie eleison вместо актерских поклонов, и, само собой, "Слава"...). Чьей "реинкарнацией" приходится тогда считать персонажа Федора Лаврова - прежнего кровожадного бандита, пытавшего конкурентов без пощады, но ушедшего от мира в "отшельники", сменившего вместе с родом занятий имя и принимающего посетителей с их исповедями (Корбута в том числе, а ранее и Крутихина) в убогом вагончике посреди леса, словно в "черном вигваме": и не захочешь, а подумаешь про "неопубликованную главу" из "Бесов" Достоевского (с учетом того, что сценой по этой главе завершалась первая версия богомоловского "Князя" в "Ленкоме", позднее к премьере купированная режиссером, далее Богомолов ставил "Бесов" в афинском центре Онассиса, чего я, конечно, не видел, и вот сейчас выпускает очередную версию на Малой Бронной, то бишь в Барвихе).

Туда же, к Достоевскому - к Свидригайлову, к Ставрогину, к персонажам "Идиота" - и соответственно, к богомоловским спектаклям по мотивам всех этих романов - отправляют в "Хорошем человеке" многочисленные девочки-подростки, ставшие или рискующие стать жертвами насилия со стороны взрослых мужчин, начиная с родных отцов, заканчивая соседями: от следовательницы Евгении до юной крутихинской соседки Веры, включая и "эклектичную" Лору: на прощание при неудачном, безнадежном, следственно-судебных перспектив заведомо не имеющем "аресте" Лариса Вереш рассказывает Евгении, что ее 13-летнюю уже после того, как мать ушла от него к бандиту, изнасиловал отец-мент, тот самый, что десятилетиями искал "серийного маньяка" где угодно, только не в себе самом; с оглядкой на что, полагаю, стоит малость побеспокоиться насчет судьбы дочери Корбута, обожаемой, лелеемой им сверх меры Леночки.

Принципиально, мне кажется, сознавать, вылавливая подобные "вешки" по ходу развития сюжета, что у Богомолова ирония и пародия не самоцель и не смеха ради эти детали разбросаны по сериалу (как и ранее по другим его постановкам): над познаниями "интеллектуалов" режиссер издевается едва ли не хлеще, чем над тупостью "моралистов", и "считывать знаки", увлекаться разгадыванием интертекстуальных крестословиц в ущерб простодушному ожиданию разоблачения заветной тайны сакраментального вопроса "кто убил Лору Палмер?" - значит точно так же себя обеднять и обманывать, как игнорировать, не замечать саркастических режиссерских "пометок" (раз уж интрига в "Идеальном муже" недвусмысленно соприкасалась по ассоциации с "Твин Пиксом", то перипетии, развернувшиеся в уездном Вознесенске, где разве что фармзавод вместо лесопилки служит градообразующим предприятием, и намеков лишних не требуется, чтоб вспомнить про творение Линча, которое без того у наших с Богомоловым ровесником непременно записано в зрительском анамнезе). Или вот еще прелестная подробность - поскольку родители Крутихина были мультипликаторами (уж откуда в заштатном Вознесенске студия взялась - бог ведает...), передавшими любовь и способности к рисованию своему отпрыску, кроме черно-белых флэшбеков сериал изобилует графическими вставками, по стилистике чем-то средним между японскими анимэ и классикой советской мультипликации, и в частности, момент, когда Крутихин и Ключевская сблизились до того, чтоб наконец-то заняться сексом, сопровождается анимационным фрагментом, отсылающим то ли к фольклорной, то ли к пушкинской сказке, с поцелуем королевича, пробуждением красавицы и разбившимся хрустальным гробом на цепях (плененная злодеем и освобожденная после его смерти царевна - один из поэтических лейтмотивов, вплетенных Богомоловым в "Карамазовых").

Особого восхищения заслуживает работа композитора Валерия Васюкова - и в плане использования, подбора готовой музыки, и аранжировок, и ремиксов; справедливы комплиментарные сравнения музыкальной составляющей "Хорошего человека" с тем, чего добивался Алексей Балабанов (не только в "Грузе 200" или "Кочегаре", с которыми "Хороший человек" очевидно перекликается фабулами, но и в признанном по этой части эталонным "Брате-2"); а проходящий лейтмотивом фортепианный вальсок - не знаю, оригинальный ли, цитата, стилизация (слышится нечто смутно знакомое... может, инструментовка музыки из некоего балета?..), но до того "в тему" и при том настолько сам по себе хорош, что я б его отдельным файлом себе скачал и слушал.

Вообще о форме и стиле "Хорошего человека" думать занятнее - ну лично мне безусловно интереснее - чем о сюжете, а тем более о т.н. "социальном" или "нравственном" аспектах его проблематики. Вольно усматривать в нем проблески феминистских идей - не обращая внимания на такие "мелочи", что главная героиня, Евгения, отца посадила; другая, Лариса, и вовсе убила; есть еще у Евгении подруга Инга, бывшая девушка Бориса (ее играет Александра Ребенок), которая как бы по распоряжению его отца-начальника снова намерена закрутить с Борисом роман, в то же время Евгении все передает, показывая, что она на ее стороне, но как и все остальные персонажи, ведет собственную игру; а есть безответно, типа по любви сносящая побои мать Евгении; есть соседка Крутихина, которую точно так же колотит пьяный муж (еще один замечательный и неожиданный актерский дуэт сериала - Игорь Хрипунов и Ольга Бешуля), пока их малолетняя дочка Вера бегает к Ивану и уже почти доросла, чтоб стать его очередной жертвой... Но рассматривать "Хорошего человека" в категориях "феминистский" либо "анти-феминистский" столь же нелепо, как спорить, "анти-сталинский" спектакль "Слава" у Богомолова или "за-сталинский", уже на уровне постановки вопроса глупо. А вот озадачиться вопросом, кто же здесь "хороший человек" и найдется ли среди персонажей хотя бы один пускай не "праведник", без которого "не стоит село", так не совсем выродок, не дегенерат, не преступник и не подлец - уже более перспективное направление мысли.

Допустим, персонажи Мурзенко и Семчева, в финальной серии пригревшие убежавшую от родителей маленькую Веру, как будто "хорошие", по крайней мере в рамках той внутренней хронологии сериала, которая отмерена им сюжетом, но стоит обратить внимание на упоминание ими службы в Чечне, где они, уж конечно, такими "хорошими" не были и не могли быть, иначе б не вернулись оттуда живыми... Или вот Борис Лебедев, персонаж Андрея Бурковского - не ведется на Ингу, продолжает любить Женю, самоотверженно и бескорыстно ей помогает, ключевая его заслуга в освобождении Ключевской из-под стражи (пырнув по отцовской науке Крутихина ножом, Ключевская загремела в вознесенский СИЗО... нападение на сотрудника внутренних органов, медэксперт - кстати, персонаж Кирилла Власова, еще одного артиста "богомоловской труппы" - уверяет, что еще миллиметр и печень разорвалась бы в клочья!) - но вольно ему проявлять героизм: папенькин сынок, по блату пристроенный в комитет, отмазанный от армии, алкаш, завязавший, но со "срывами", наркоман до кучи ("барыжит" ему, ну раз уж называть поименно, персонаж Владиславса Наставшевса, который должен был у Богомолова на Бронной ставить сначала Чехова, потом Бунина, в результате из-за карантина до сих пор ничего не поставил, но сыграл эпизод в сериале), ну и, кроме прочего, слабак, на что ему при встрече в Москве пеняет Крутихин, он-то враз с отцом Жени разобрался, чтоб тот забыл обратную дорогу к дому (мать, правда, за это дочке спасибо не сказала, а наоборот, прервала с ней отношения полностью).

Что ж остается думать про остальных - ведь сюжетные перипетии так или иначе растут из прошлого: из бандитских 90-х, из той же Чечни, а заодно Афгана (там погиб сын пенсионера, с чьей стоящей на приколе "Победы" сметливый Крутихин скрутил номера на свою иномарку для конспирации), ну и, куда ведут все дороги - исторические (метафорически) и криминальные (буквально) - из Второй мировой, из рва, где валялись тела расстрелянных жителей и куда Крутихин закапывал убитых им женщин: злом десятилетиями, веками пропитывалась насквозь эта проклятая богом земля, и ничего помимо "цветов зла" на ней взрасти не может; необходимо уточнить - не сразу принялся "маньячить" Крутихин, а сперва его учитель во всех отношениях, школьный педагог, далее наставник по борьбе за нравственное очищение человечества, Владимир Холодный. И стоит признать - безошибочно Александра Марина выбирают на такого сорта роли (опять вспомню "Гурзуф", где он тоже играет бандита, но там роль поменьше и попроще): повода еще не возникло, а смотришь на него и уже заранее догадываешься - нехороший человек... Вот и приводит окольными путями расследование Ключевской к заслуженному учителю, который пока мог, сам убивал да насиловал, а постарел, так "миссию" передал "по наследству". Таблички "ХВ", прилагающиеся к трупам захороненных женщин, служат косвенным указанием на Владимира Холодного, представляя его инициалы, в обратном, правда, порядке; зато в прямом - расхожую православную аббревиатуру, которой следователи и приветствуют Учителя, явившись его арестовывать - "воистину воскресе", отвечает им Холодный.

Получается, обойди весь Вознесенск - хорошего человека днем с фонарем не сыщешь, да и в Москве, похоже, хорошие люди в дефиците (и это если несмотря ни на что еще считать русских людьми!!). Но смех и ужас в том, что в отсутствии противопоставления, однозначного маркирования и "плохим" в "Хорошем человеке" тоже никого не назовешь: даже "серийные убийцы" Холодный с Крутихиным - борцы за "добро", за "нравственность", за "спасение души", коль на то пошло; дочь в тюрьму отца сажает, чтоб защитить мать; или убивает отца-насильника, чему при желании легко найти оправдание; в отношениях главных героев, по-моему, наступает момент истины к концу предпоследней серии, когда Крутихин обещает Ключевской, что если она с ним останется, ответит взаимностью на его любовь, то он сумеет впоследствии удержаться от привычки убивать "грешниц", и уже начал, одну не убил, отпустил; Иван открывается Евгении полностью - а Евгения, выслушав признание, вместо благосклонности или по крайности сочувствия всаживает Ивану ножик в бок (отцом дочке подаренный!), кто ж из них "хороший" и кто "плохой", разбирайся теперь!..

На данном этапе уже и сами авторы теряют интерес к второстепенным пластам сюжета, перестают следить за персонажами этих линий, бросают на произвол судьбы и Корбута с его фармацевтическим заводом, и Ларису с ее фондом "Эклектика", и генерала Лебедева в его тлеющем конфликте с руководством следственного комитета, и даже маленькую Веру с ее пьющим отцом и гулящей матерью. Детективная интрига в последней, девятой серии поспешно докручивается, но честно говоря, не "держит" напряжения: уже понятно, "кто убил Лору Палмер", остается ради формальной завершенности тянуть по инерции линию "расследования", а настоящая "точка" в предыдущей серии поставлена. И при таком подходе просто чудесна завершающая сценка в психбольнице - следаки допрашивают главврача, персонажа Евгения Перевалова, на предмет того, что заведение он превратил в бордель для дальнобойщиков (такса - от 500 до 2000 руб., девочки "чистые", ведь регулярно проходят медосмотр!), а добрый доктор скромно, стеснительно поясняет: не ради себя, не с корыстной целью - больнице в помощь старался, у многих пациенток и родни нет, ни денег, ни гостинцев, а тут какой-никакой доход... он тоже, стало быть, хороший человек, желал ближним добра!

Подавно с главным героем сложность возникает: он не просто сразу и убийца, и следователь; он также и преступник, и жертва - причем от руки учителя погибающая, хотя способ, при помощи которого удается от Ивана избавиться (надиктовав Борису цитату из Библии в качестве некоего "кода", которую Борис передаст Холодному в изолятор, Евгения вынуждает Холодного под предлогом изменения показаний встретиться в камере с Крутихиным, где Холодный ему перережет горло вложенным в Библию лезвием... такое ощущение, что сценарий в этой части либо недописали, либо недосняли, либо недомонтировали...) уж больно мудреный! Но так или иначе расстановку оценочных знаков, плюсов и минусов он путает, отменяет полностью.

Вон театроведы-интеллигенты обломали копья и зубы в спорах, убивал Раскольников, сыгранный Дмитрием Лысенковым в богомоловском "Преступлении и наказании" старуху-процентщицу или от балды, как вызов окружающим, да попросту от усталости ложное признание на миру сделал (я Лысенкова с удивлением обнаружил и в перечне актеров "Хорошего человека" - на экране точно его не было, потому что отметил бы наверняка, раз уж выловил и практически, а то и полностью бессловесных, мелькающих на нгновения Григория Калинина - жених одной из жертв, Михаила Рахлина - компьютерный эксперт полиции, Артем Соколов - санитар труповозки, забирающий убитого Крутихиным старика-свидетеля; или по одному эпизоду получивших Ольгу Лапшину, Елену Морозову, Полину Кутепову..; надо полагать, Лысенкову предназначенную роль выбросили на уровне редактированния сценария, ну или, что менее вероятно, позднее при монтаже) - ведь казалось бы, из школьной программы роман Достоевского, какие могут быть сомнения... но спорят, ищут аргументы, настаивают на противоположных версиях "преступления", про "наказание" уже и речь не заходит! Что ж тогда насчет "Хорошего человека" предполагать?! Остается констатировать: хороший человек - мертвый человек.

Мир иллюстраций Франклина Бута